Этим утром особо не буйствовал — пробежав пятерочку, загрузил народу вестибулярный аппарат, немного порубился с Росянкой, Афиной, Кречетом и Триггером по правилам «каждый за себя», дважды сделал «сорок две формы» стиля Ян из Тайцзицюань на пару с Богиней Войны, порадовался тому, что она перестала изображать дерево, и с чувством выполненного долга отпустил «учеников» заниматься своими делами.

На завтрак отправились всей толпой и, как обычно, попали. На полпути к офицерской столовой. Слава богу, в этот раз нас решили потерроризировать только прикомандированные летуны и местное не самое высокое начальство, а не весь личный состав авиабазы. Соглашения о неразглашении информации, полученной во время работы над фильмом, подписали все до единого, так что с первой и до последней минуты трапезы мы выдавали самые мелкие «военные тайны». Вернее, рассказывали о смешных ситуациях, регулярно возникавших на съемках, беззлобно подшучивали над особо нетерпеливыми любителями «реально крутой фантастики», жаждущими узнать сюжет картины, и, конечно же, отвечали на некоторые вопросы о будущих боях с Шатуном, победителем турнира «Invincible Fighter» и Пираньей. Что интересно, в том, что я завалю своих противников, почти никто не сомневался. Зато шансы Афины победить Долорес Рубио оценивали, как нулевые. Нет, в лицо ей этого, естественно, не говорили. Но старательно выясняли, с кем я бы хотел подраться в том случае, если придется вернуться в «Овердрайв».

Я говорил правду. До тех пор, пока не уговорил десерт и не допил очень вкусный апельсиновый фреш. А потом кинул взгляд на часы, убедился, что мое воинство закончило уничтожать все съестное, и дал команду выдвигаться в мини-городок из RV-шек[1] экстра-класса.

Кто и чем занимался следующий час, не скажу, так как все это время провел в выделенном нам тяжелом военно-транспортном самолете —

проверял готовность к съемкам макета марсианского жилого блока, установленного в грузовом отсеке, и привыкал к изменениям в интерьере. Что интересно, не один: мисс Чейз появилась в макете ненамного позже меня и сразу же занялась тренировками — раз по десять-двенадцать преувеличенно медленно «прожила» каждую из семи запланированных сцен, добиваясь естественности движений, а затем повторила все вышеперечисленное в нормальном темпе. В результате к моменту появления пилотов этой громадины и основной части сотрудников съемочной группы мы были готовы к тяжелому рабочему дню.

Как ни странно, в этот раз мероприятие началось без раскачки, задержек и дополнительных согласований — весь народ, задействованный в процессе, в темпе поднялся на борт, летуны подняли аппарель и завели движки, а минут через пять-семь самолет тронулся с места и неторопливо покатил к началу ВПП. Набор высоты тоже прошел без каких-либо сюрпризов — Кортни, Алекс, Шон и я деловито натянули скафандры, дважды прогнали сцену возвращения в жилой модуль «пешим по конному», выслушали последние ценные указания режиссера и вернулись на исходную; светотехники как-то уж очень быстро настроили «правильный» свет; Оля, повинуясь требованиям художника по специальному гриму, чуть-чуть поколдовала над моим лицом и так далее. А потом на четырех экранах, установленных в разных частях грузового салона, появился таймер, отсчитывавший последние тридцать секунд перед началом снижения, и суету как отрезало: первый помощник оператора с хлопушкой наперевес возник возле входной двери в жилой блок, объявил номер дубля и исчез, над объективами камер зажглись алые огоньки, а весь лишний народ куда-то испарился. В общем, мы, актеры, начали шевелиться буквально через три секунды после «перехода» от земного притяжения к марсианскому: Шон галантно открыл «внутреннюю дверь переходного тамбура» перед дамой и пропустил ее вперед; Кортни, которая в этой сцене была еще совершенно здорова, первой вошла в раздевалку, дождалась, пока мы ввалимся следом и загерметизируем помещение, с наслаждением сняла шлем и аж застонала от облегчения, а Алекс бросил в угол огромный кофр с поврежденными блоками и «немного перестарался» с силой, вложенной в следующий шаг. Поэтому воспарил к потолку, шарахнулся об него и помянул дьявола.

— Сила тяжести на Марсе составляет тридцать девять целых и четыре десятых процента от земной… — флегматично сообщил ему я. — Пора бы уже и привыкнуть.

— А я привыкать не хочу! — хихикнула мисс Чейз, отошла чуть подальше, крутанула с места тройное сальто назад и застрадала: — Эх, устроить бы тут чемпионат солнечной системы по акробатике или прыжкам в воду…

— Устроим. Года через два-три! — пообещал я. — Когда введем в строй третью очередь города и встретим поселенцев из первого постоянного состава. Кстати, у тебя есть неплохие шансы стать первой победительницей. Только не убейся, ладно? А то уменьшение веса твоей тушки никак не сказалось на ее инертности.

— Она в курсе! — рассмеялся Алекс, успевший снять и поставить шлем на полку своего шкафа. — Сегодня утром слишком сильно торопилась на завтрак, не вписалась в поворот коридора и обзавелась прелестным синяком во все левое плечо…

…Первые четыре сцены дались относительно легко, а со второго дубля самой долгой, пятой, нас начали преследовать мелкие неприятности. Сначала перегорела одна из ламп, создававшая иллюзию правильной освещенности. Потом Шон крайне неудачно запутался в штанине компенсирующего костюма и, потеряв равновесие, впоролся в дверцу шкафа для скафандра, из-за чего не успел одеться «по тревоге» до завершения снижения самолета и запорол третий дубль. Два следующих накрылись медным тазом из-за турбулентности, добавлявшей нашим перемещениям по тренажерному залу жилого блока… хм… толику веселья. Перед шестым пришлось сесть на дозаправку, и этот вынужденный перерыв не лучшим образом сказался на сосредоточенности Алекса. А после обеда приблизительно в том же стиле пришлось помучиться и с последним. Но в какой-то момент сдался и он. Причем «сдался» настолько удачно и красиво, что режиссер, отличавшийся редким перфекционизмом, первый раз за время съемок не смог придраться к нашей игре. Да, в тот момент, когда борт снова начал набор высоты, в его эмоциях появились легкие сомнения, но почти сразу же исчезли, а с губ сорвалось долгожданное утверждение:

— Кажется, все, закончили. В смысле, вообще…

— То есть, заходим на поса-… — начал, было, борттехник, тусовавшийся рядом с нами и выполнявший роль связующего звена между нами и пилотами, но был перебит. Мною:

— Неа: народ вот-вот прибьет эйфория, а самый лучший способ с ней совладать — как следует побеситься. Опять же, очередной веселый ролик для титров нам точно не помешает…

Народ радостно взвыл и отпустил тормоза. Причем весь, начиная с мисс Чейз и заканчивая хлопушечником. Да, отрывался всего один «спуск», зато по полной программе. И пусть в процессе абсолютное большинство участников этого бардака обзавелось россыпями синяков, а звукооператор и помощник оператора по наводке